Разумеется, не уйдем и мы, напротив – попросим добавки. Ведь что может быть лучше акции 2-в-1, этого аттракциона невиданной щедрости, когда к основному, хоккейному, блюду подают десерт в виде смачного бифштекса с кровью.
На льду нет гарсона, но есть тафгаи, и они с удовольствием приготовят для собравшихся отбивную.
Тафгаи — те самые пешки, что послушно идут в атаку, выполняя всю грязную работу на льду. Они – грузчики, вышибалы и мусорщики хоккея, но вряд ли у вас получится посмотреть на них сверху вниз. Вряд ли вы вообще захотите смотреть в их сторону, окажись на льду.
Тафгаи – совершенно особый тип хоккеиста, живущий на льду по собственным правилам, придерживаясь внутреннего бойцовского кодекса.
Цивилизованная часть общества недолюбливает тафгаев, считая их отбросами хоккея и желая каждому из них поскорее нарваться на нож в какой-нибудь подворотне.
Это лицемерие, это бартонфинковское чувство испуга, неприязни и любопытства к шумному соседу за стеной. Но оно до поры до времени, ведь подружиться с тафгаем – все равно что купить танк.
***
У меня нет танка, но есть почти необъяснимое восхищение тафгаями.
Возможно, начало было положено пятнадцать лет назад, когда нелегкая свела на поляне наш пятый Б с пятым В, главными отморозками и идиотами школы.
Мы сняли очки, сложили их за штангой, и, пересилив желание самим остаться за воротами, потрусили к центру поля.
Пятый В был сборищем первобытных людей, варварами, сливками днища. Для них не существовало никаких правил, и уж тем более правил футбольных. Они не обращали внимания на физрука, играли руками, соревновались в умении ставить подножки. Эти неучи стояли в «апсайте» втроем и смеясь попинывали нашего вратаря Толика.
Под занавес встречи быдло устроило погоню за Костей, потому что Костя ляпнул лишнего. А бедняга всего-то сказал: «Это ваши проблемы».
Он не знал, что у пацанов не бывает проблем, а бывают напряги. Вскоре следом за Костей побежал и Женя, который всего-то буркнул: «Вы чего – шутите – мяч же в руку попал».
Женя не знал, что пацаны не шутят, а прикалываются.
Этот матч, несомненно, дал всем нам +10 к опыту, наглядно продемонстрировав, что правила придуманы для того, чтобы их нарушать, а еще то, что иногда «урок прожить — это как поле перейти – одинаково трудно».
Среди прочего в этом матче мы получили ценное знание: оказалось, по лицу можно получить не только во дворе, но и на футбольном поле под пристальным взглядом физрука, на территории где, вроде как, действуют другие правила.
Эта агрессия — в квадрате спортивных площадок, на чужой территории, под взглядами сильных мира сего или камер наблюдений – достойна если не уважения, то хотя бы детального рассмотрения.
***
Своеобразный пятый В существовал в отечественном хоккее, и, думается, вызывал у соперников если не трепет и ужас, то чувство дискомфорта точно.
Чеховцы облюбовали подвал турнирной таблицы, ни разу не поднимаясь выше двадцатого места: к чему эти резкие перепады высот. Зато по количеству штрафных минут они были впереди планеты всей.
В представлении общественности, цивилизованной ее части, они были типичными неудачниками, тупыми быками, бандой аутсайдеров. Они пять лет кряду устраивали на площадках от Омска до Минска зачистки, дебош и красный террор, сеяли хаос, но вот в начале шестого сезона руководство взяло курс на «разумный хоккей». «Витязь» стал историй, его навсегда оставили в пятом классе, отругав напоследок на «линейке».
И вроде как все должны выдохнуть с облегчением, дескать, наш хоккей наконец-то избавился от грязи, но шутка в том, что без чеховской ОПГ стало немного скучно, игра лишилась градуса, отметки «18+», и, к слову, грязи в Лиге не убавилось.
Тафгаев «Витязя» особенно остро не хватает в моменты, когда видишь, как сытые мужчины почтенного возраста катают по льду вату, а сопляки неожиданно подхватывают звездную простуду.
Разумеется, самый очевидный выход из этой ситуации – выключить телевизор и тут же забыть о чужих мужиках в красном и чужих мужиках в белом или синем, которых отчего-то принято называть «нашими», «своими».
Но был еще один вариант — обратиться в агентство «Витязь». О, они моментально вышибли бы все лишнее из мякишных тел противника, размазали бы по бортам ветеранов, стряхнули всю звездную пыль с молодежи, заставили бы двигаться Лигу, запустили по новой сказочную карусель, замешанную на необъяснимом насилии и неописуемой радости.
Тафгаи «Витязя» были санитарами темного леса, мусорщиками, народовольцами, и кем только не были, если подумать. Эта горстка легионеров, злых на весь мир, для особо извращенных и пострадавших в детстве, стала воплощением геройства. Еще бы.
Во-первых, прекрасно, когда все равны хоть в чем-то – ведь отгородиться от насилия невозможно даже, накупив новейшей системы защиты, наняв лучшего телохранителя или став хоккеистом, вписавшись, в, казалось бы, устоявшеюся схему, где все подчинено правилам. Нет: будь ты трижды лучшим игроком планеты – не расслабляйся, береги голову.
Во-вторых, ледовая коробка сродни древней арене, собравшиеся на трибунах хотят зрелищ, но игроки больше похожи не на гладиаторов, а на клоунов. Однако клоуны за свое выступление получают копейки, а хоккеисты – миллионы, и при этом ни во что не ставят болельщиков. Тем удивительней, что эти самые болельщики, похоже, не в обиде — переживают за покалеченного, как за сына родного, и вместо крылатого «вали петуха» кричат «руки прочь», «у, хулиганье», качают головой, приговаривая: «такой хоккей нам не нужен».
Что вы, в самом деле: арена – не место для милосердия, толерантности и прочей ереси. Все ручки вправо и все большие пальцы вниз.
В-третьих, до визга приятно, когда очевидный социальный аутсайдер, не подкрепленный финансово, не хватающий звезд с неба, вечный провинциал, неудачник и неуч устраивает взбучку и трепку баловням судьбы, столичным приличным мальчикам.
Тафгай – априори персонаж отрицательный. На нем стоит клеймо «плохой парень», и даже за двадцать лет службы ему вряд ли удастся от него избавиться.
От услуг бойцов практически отказались в НХЛ, не прижились они и в России, меж тем, история хоккея знает не одну тысячу примеров, когда вмешательство тафгая переворачивало ход игры с ног на голову.
Проще всего считать их недалекими гигантами, умеющими и любящими только махать кулаками, но биография любого тафгая полна слез, непроходимого уныния, непробиваемого отчаяния и непропиваемого одиночества. Практически каждый уверяет, что драться не любил, а, значит, на работу выходил с неохотой. Каждый второй сокрушался о нереализованных возможностях, и, что самое трогательное – все, как один, помнят не главные нокауты, а голы.
Они вообще странные, эти тафгаи. За пределами хоккейной коробки – так и вовсе милые люди, после окончания боевой карьеры многие занимаются благотворительностью, наверстывают упущенное, посещая разные курсы, открывают парикмахерские, работают пожарными, комментаторами, участвуют в шоу вроде «Танцев на льду», и всячески отговаривают молодежь от решения стать тафгаями.
Выбросит из окна на словах: «Послушайте, тезка…», или расплачется, упадет, не дойдя до кресла, и расскажет о том, как в детстве за ним погнался индюк, а еще о том, как лежал в высокой траве и глаз не мог оторвать от белесого неба, как потом ловил стрекоз, пил молоко, и капли капали на тощие коленки?
Да, если однажды вы столкнетесь с тафгаем в тесном коридоре ресторана, напойте ему:
«И всё в порядке, если только на площадке
Великолепная пятёрка и тафгай!»
И скорее бегите. Он будет признателен, умилен и раздавлен нежностью, но вам ни к чему видеть его слезы.
Вышибала есть в любой уважающей себя дыре, забегаловке и кабаке, почему бы не обеспечить каждый хоккейный клуб таким персонажем? Жить станет лучше, жить станет веселей.
Оставьте fair play футболу, хоккею верните fire play.
Верните тех парней с большими кулаками и сердцами, увальней со странной улыбкой на лице, недотеп, плачущих по ночам в подушку. Нарисуйте нам нового Тони Твиста, Боба Проберта, Джорджа Пэрроса, Дэйва Шульца, Роба Рэя или Тайгера Уильямса.
Мы заждались.