Началось все в городе Омске, который в конце восьмидесятых стал… слова «четвертая столица советского рока» тут на самом деле совершенно не подходят. Во-первых, получается как-то многовато столиц, а во-вторых, то, что делал Егор Летов и его единомышленники, абсолютно не было похоже на то, что в СССР называли рок-музыкой. Там, где в русском роке были пафос, активная-гражданская-позиция, культ рок-героев, официально разрешенные рок-клубы и безуспешные попытки «играть как в Америке», сибирский панк демонстрировал четыре грязных аккорда, вой затравленных зверей вместо вокала, неожиданную самоиронию и — самое главное — действительно хорошую и беспощадную поэзию, ради которой все это, собственно, и делалось.
Продать эту музыку было невозможно — впрочем, никто и не пытался.
Летов, как и Янка Дягилева (второй по значению человек для сибпанка), избегал популярности как мог — и, в общем-то, у них обоих это получилось блестяще. Летовская стратегия, сформулированная в песне «Я всегда буду против», не давала сбоев. Абсолютный противник СССР (отправленный его органами правопорядка в психбольницу в середине восьмидесятых) в девяностые неожиданно перешел на красно-коричневый фланг, получив членский билет лимоновской НБП за номером 4, поддерживал своими концертами КПРФ и в результате стал так же невидим для свободной демократической прессы, как и раньше для тоталитарной. Позже были публичная поддержка не менее маргинального движения РНЕ и, наконец, полный отход от какой-либо политики.
Вариант Янки оказался еще радикальнее: она умерла в 91-м, через три года после записи первого альбома.
Результат политики «нам не нужна популярность» мы видим сейчас. Самую известную песню Летова («Все идет по плану») знает на порядок больше людей, чем самого Летова, а из песен, выложенных на вконтакте под именем «Янка Дягилева», только половина действительно принадлежит ей.
Конечно, одного желания «не быть знаменитым» было мало, но здесь помогал ряд особенностей самого жанра.
Совокупность этих четырех факторов сделала круг возможных поклонников сибпанка крайне узким. Он сводился к двум стратам: интеллектуалам (не путать с интеллигентами) и деклассированным элементам со стремлением к самоуничтожению. Впрочем, в позднем СССР и ранней РФ это было, по сути, одно и то же.
Единственная песня Летова, ставшая действительно народной (понятия не имею, как оно сейчас, в век, прости господи, русского рэпа, но во времена моей юности почти каждый гитарист учил эту песню сразу после того, как у него в первый раз получалось баррэ), «Все идет по плану» — ироничное издевательство над советской пропагандой. В ней Летову блистательно удалось показать внутренний мир человека, которому снесли точку сборки лозунги про пятилетку за три года и безапелляционное требование самопожертвования конкретного одного ради абстрактных всех.
Впрочем, все это было давно. Янка умерла в 91-м, Летов — в 2008-м, но жанр по-прежнему существует, хоть и избавился от географической составляющей. Этот жанр не для всех. Он никогда не будет популярным, но он будет вечным. Три его самых популярных группы на сегодняшний день — «Красные звезды», «Теплая Трасса» и «Адаптация» (соответственно, из Белоруссии, Барнаула и Казахстана). Сибирь внутри нас.