Андрей Мучник: Давай начнем с начала. Когда ты поняла, что хочешь писать песни?
Женя Любич: Очень рано. Музыка привлекала меня с детства. Когда я была маленькой, давала представления родителям в гостиной, поэтому они решили отдать меня в школу хореографии.
В одиннадцать лет я сломала ногу и проводила много времени дома, читая поэзию, и тогда мне пришли в голову первые мелодии. Как-то раз я играла в «Угадай мелодию» с друзьями во дворе, и выяснилось, что мое исполнение было самым близким к ори-гиналу. Тогда подруга предложила пойти вместе с ней на факультатив по пению. Так я начала брать уроки вокала, и все складывалось отлично: мне даже посчастливилось поехать на гастроли в Финляндию. Потом я поступила в Смольный, и, хотя моей специализацией была лингвистика, я ходила на все музыкальные занятия, на которые могла. Продолжала писать новые песни, периодически выступала то здесь, то там, участвовала в разных конкурсах, даже на «Фабрику звезд» подавала заявку. В то же время я ходила на обычную работу в рекламном агентстве, и такой ритм жизни очень утомлял. Я даже стала участницей какой-то группы, но все это было бесполезно, пока я не повстречала Nouvelle Vague.
АМ Это была какая-то почти фантастическая история, да?
ЖЛ Точно. Когда я впервые услышала Nouvelle Vague, мне очень понравилось их звучание. Именно такого звучания мне хотелось бы достигнуть в моих песнях.
Потом, в 2008 году, они приехали с концертом в Питер, но когда я о нем узнала, все билеты были уже распроданы. Каким-то чудом, через знакомых, удалось достать билет, и я попала на концерт. Это было просто невероятно. После концерта я решила поблагодарить музыкантов и вместо цветов вручила им диск с несколькими моими песнями, кое-как накорябав свой e-mail на обложке. Я подумала, что в лучшем случае диск окажется на какой-нибудь стене, где Nouvelle Vague собирает подарки от фанатов. Представь мой шок, когда я получила e-mail от Марка Коллена (основателя Nouvelle Vague) с приглашением приехать в Париж и поучаствовать в записи их третьего альбома. Как выяснилось потом, Марк искал певицу, которая поет по-французски с особым акцентом. Когда он услышал мою песню Ville de France на демо-диске, то понял, что мой акцент подходит на 100%.
В результате я записала две песни для альбома NV3.
АМ Эти песни — кавер-версии?
ЖЛ Да, как и все композиции Nouvelle Vague. В этом и заключается основная идея проекта: делать кавер-версии известных песен, в основном 70-х, в стиле постпанк и нью-вэйв. На французском nouvelle vague и значит «новая волна» (нью-вэйв). В то же время этот термин относит нас к артхаусным традициям французского кино времен «новой волны». При этом большинство кавер-версий сделаны в стиле босанова, что, в свою очередь, значит «новый стиль». Таким образом, название Nouvelle Vague — это как бы тройная игра слов.
АМ Ты по-прежнему сотрудничаешь с Nouvelle Vague?
ЖЛ Я провела с ними почти два года, ездила в гастрольные туры и записывала песни для различных компиляций. И я продолжаю с ними работать: Марк Коллен был саунд-продюсером на моем дебютном альбоме, сейчас я еду во Францию выступать в поддержку выхода французского варианта этого альбома. То есть, по большому счету, не бывает бывших участников Nouvelle Vague.
АМ А чем французская версия будет отличаться от российской?
ЖЛ Ну, во-первых, название — Russian Girl. Кроме того, там добавилось несколько композиций на английском, которые не вошли в изначальную версию. Альбом уже можно скачать на французском iTunes.
АМ На своем дебютном сольном альбоме C’est la Vie ты записала песни на трех языках: русском, английском и французском. Как ты начала писать песни на других языках?
ЖЛ Я попала в Bard College of Liberal Arts and Sciences в США на один семестр по обменной программе. Я познакомилась там с кучей народа и хотела петь на языке, понятном им всем. Так я начала сочинять песни на английском. А когда я переехала во Францию работать с Nouvelle Vague, я решила попробовать писать на французском. Тут, конечно, мне понадобилась помощь — последний раз я сталкивалась с французским языком в школе. Иногда сначала приходит музыка, а потом слова. У каждого языка есть свои достоинства, и я стараюсь использовать их по полной.
АМ Как бы ты сама определила свой стиль?
ЖЛ Я не очень люблю «навешивать ярлыки» на свою музыку, но, наверное, это такая смесь инди-рока и инди-попа.
АМ Твои EP, которые выходили после C’est la Vie, «Степной Волк» и «Напро- лет», довольно сильно отличаются от твоего дебютного альбома: большин- ство песен на русском и как-то бодрее, что ли. Это движение в новом направлении?
ЖЛ Я бы не назвала это новым направлением. На «Степном Волке»
я просто хотела показать, как мы звучим вживую с моей группой, намного более «рок-н-ролльно», чем на C’est la Vie. «Напролет» — это 5 песен, которые я уже давно пела на выступлени- ях, но которые нигде не издавались.
Это как бы такой сборник новых вещей на данный момент. Вот совместная работа с Neon Lights — это действительно новый для меня стиль.
АМ Расскажи, как это получилось.
ЖЛ Это было прошлой осенью. Ребята из Neon Lights (гитарист группы «Мультfильмы» Евгений Лазаренко и музыкальный обозреватель Макс Хаген) — мои давние друзья и соседи, живут рядом, на Васильевском острове, и играют синт-поп и электро-поп.
Они решили сделать ремикс нескольких моих песен, но, когда мы собрались, я начала просто напевать какие-то свои песни под гитару, на русском и на английском. И мы решили не делать ремиксы, а записать нечто совершенно новое. Так и получились эти четыре песни, которые вышли на EP Double Nature. Песни получились в достаточно необычном для меня ключе, но аранжировки не исказили мои идеи.
АМ Исполняешь их на концертах?
ЖЛ Иногда исполняю в акустической версии. Периодически мы выступаем вместе с Neon Lights, особенно когда оказываемся вместе на одном фестивале. Так, например, мы одновременно будем выступать на Tallinn Music Week в конце марта.
АМ А когда ближайший московский концерт?
ЖЛ 17 апреля в Music Town.
